[audio]http://cs4112.userapi.com/u19555141/audio/80e8e76b6851.mp3[/audio]
О, интересно было бы поискать в окрестностях, расположенных между Валленштайном и Уэльсом того, кто в детстве ничего не слышал о "кровавом цирюльнике" с Нотной улицы. Уверен, друзья, что вы бы потратили уйму времени на поиска такого человека, но в итоге обнаружили, что вы устали, проголодались, натерли ноги, а ваш дорожный дневник уже пестрит обрывочными записями с именами тех, кто отвечая на ваш вопрос, рассказывал ту или иную версию городской легенды, родившейся примерно в одно время в двух крупнейших городах соседних государств. Даже сейчас можно найти в комиссионных магазинчиках, торгующих старыми книжками, хранящих кроме древних новелл еще и следы жирных пальцев и капель чернил. Хорошенько покопавшись в пыльных томиках дешевенькой литературы для работяг, которым не хватало денег на более солидную продукцию, вы обнаружите цикл повестей о человеке-горлорезе с Нотной улицы, причем как характер, так и облик главного персонажа разнится от книжки к книжке, что еще больше запутывает установление истины. Но мне хорошо известно, что эта истина относится к той когорте, которая интересует либо заядлых мифологов, либо же просто тех, кому нечего делать, то есть доморощенных ученых-буржуа.
Итак, если вы относитесь к первой группе, то можете смело идти по своим делам, так как это не миф, а своеобразная городская легенда, которой пугают непослушных детей. Сказка-страшилка. На раскапывании этого "мифа" вы много не заработаете, только мозоли на ступнях, подсвист ветра в кармане да аллергию на книжную пыль.
Но если вы из второй категории, тогда милости прошу, я всегда рад помочь хорошим людям скоротать пару вечеров с бокалом хереса в охотничьем домике за интересной историей.
Поскольку первые напечатанные журналы с рассказами о мистере Крейне Ван Дорте, датируются 1745 годом, то есть тогда, когда печатная промышленность кое-как встала на ноги и смогла себе позволить выпуски более-менее незначительной беллетристики, чтобы удовлетворить запросы простых людей, которых начали массово обучать грамоте в первых открытых школах. Но это говорить только о том, что рассказы увидели мир в этом году в печатной форме, но они вполне могли существовать и раньше в устной форме, да и за время кровавый цирюльник мог произойти от какого-то совершенно другого персонажа, как то часто бывает с некоторыми элементами фольклора, передающимися из рук в руки среди различных этногрупп. Так, например, в Ляфире его зовут либо Барбье Руж или Крейн ле Мортимер. Чаще всего Крейн ле Мортимер был не цирюльником, а бедным пианистом, пишущим симфонии для театров и по личным заказам, в то время, как в Валленштайне его называли просто Крейном Ван Дортом и он был бывшим моряком, который охромел на флоте, сошел на берег и стал работать цирюльником. Причин же его кровавых деяний, которыми зачитывался рабоче-крестьянский люд того времен, было еще больше, чем вариаций его имени и происхождения, среди которых помешательство от военной службы на флоте, измена, предательство, убийство невесты, убийство детей, падение нравов, падение рождаемости, падеж скота и так далее… Авторы произведений уделяли львиную долю страниц именно описанию жестоких убийств, совершаемых Крейном, чем истории его диагноза, которое, впрочем, никому не было особо интересным. В ляфирском творчестве тоже просматривалась тенденция к созданию серийных убийц в народном воображении, но их там было несколько и все в какой-то мере напоминали Крейна, отчего тот порой кажется собирательным образом от бруггианских истоков.
«…глаза сверкнули маниакальным блеском в тусклом свете керосиновой лампы, когда цирюльник склонился над ничего не подозревающей жертвой. Казалось, что внутри него проснулся кровожадный зверь, демон, переливающийся кровавым светом, вспыхнувшим сначала в его ужасных глазах на бледном лице, а после пробежавшем по металлических наклепках его сюртука и напоследок, коротко сверкнувшим на отточенном лезвии бритвы, приближающейся к ощетинившемуся порослью подбородку стряпчего конторы «Висли и Скоби»…»
Этот отрывок взят из ляфирского издания «Сборки жутких повестей Кандела Ройки», где Крейн предстает именно цирюльником, как и в, собственно, нашей версии.
«…время от времени было слышно, как сверху доносится тихая жалостливая музыка, словно россыпь алмазных слез, стучащих по крыше. Обычно, такие мелодии он наигрывал во время непогоды, тогда его произведения прекрасно сочетались со стуком дождевых капель в окна, словно придавая деяниям погоды какой-то осмысленный и осязаемый человеческим ухом ритм, хотя соседи милого и приветливого мистера Мортимера не подозревали, что эти тревожащие душу и чувства звуки издает рояль, на чьих струнах немало загубленных жизней…»
В отличие от прочих вариаций, здесь мистер Мортимер и есть тем композитором, который избрал бескровный способ умерщвления жертв своих безумных страстей.
Отредактировано Арон Линч (21.03.2012 18:50)
[/float]роезжая по старой дороге, мелькая между десятков домов, снуя в толпе, любуясь природой и всем, что нас окружает, мы частенько вспоминаем старые истории и легенды, порой рассказывая их кому-то дополняем больше красок или разбавляем водой. Мы живем в настоящем, но тонкая грань с прошлым, кажется совсем незыблемой, когда оказываемся в месте пропитанном пылью истории, впитавшем ее дух и энергию. Блуждая по старому городу Валенштайна, кажется, что даже воздух пронизан какой - то невидимой паутиной времени, полной тайн и легенд, но новый город может рассказать слушателю не меньше интригующих историй. Равнина, деревни и долины, хранят в себе тысячелетия, окаменелости тех, чьи имена не вспомнит даже лучший историк мира и не нашел не один криминалист. Интересно услышать пару, тройку таких историй у костра в кругу друзей, дома или в гостях. Городские легенды, вот что захватывает дух и заставляет слушателя сидеть и в ожидание следить за каждым жестом рассказчика. Леденящие кровь страшилки или трепетные истории любви, рассказы о ужасных бойнях или флер страстей, все это не может оставить равнодушным.
и 500 баллов; каждый участник получит по 300 баллов.
