С отсутствующей улыбкой на лице, парень отчужденно наблюдал за тем, как девушка подходила все ближе и ближе - и черт возьми, о прекрасно понимал, что последует за этими сладкими речами, и нежными прикосновениями, от которых жестокое сердце волка начало биться так, буд-то хотело вырваться наружу, выламывая ребра, и освобождаясь от оков тесной груди.
Волк закрыл глаза. Вот она уже совсем близко - прохладные, тонкие пальчики, от которых все тело покрывалось мурашками, а вены вместо крови буд-то наливались горящим напалмом, скользят по изуродованному тату и шрамами телу, поднимались все выше, к шее. Вот он уже чувствует ее обжигающее (или это только иллюзия?..) дыханием на своей коже, и чуть мазнувшие по щеке горячие губы. Вновь ее чарующий голос, ставший буквально за какое-то мгновение таким своим, родным, и единственно желанным. Но нежные прикосновения, особенно если они вампирские, легко могут стать страшной хваткой - и именно так и случилось - нежный поцелуй, от которого все тело парня пронзила приятная истома, сменили острые клыки, впивающиеся в даже более бледную чем у вампирши, кожу парня. Вампиры не предсказуемы. Девушки -предсказуемы..
Огонь, лед, острая боль, сладкая истома - какие только чувства не пронзили воспаленный нескончаемой войной с самим собой разум Ганса. Не знаю, как обычно реагируют обычные люди - но ведь не стоит забывать что оборотень давно уже тронулся умом. Именно потому его вдруг пронзили два противоречивых чувства (хотя вполне возможно что это его разум сопротивлялся с чарами Древней) - с одной стороны, часть его сердца наполнилась необъятной, так и тянущей податься на встречу ее клыкам нежностью, любовью - но другая часть.. Боль, не удержавшись в душе перекидывается на тело: стоявшего у дуба Волка словно бьют в дыхало - судорожно дернувшись, он сгибается и падает на колени, склоняясь до земли. Из его живота судорожно рвется наружу зажатый вой - низкий и одновременно сипящий.
Найдя выход, бешеная ненависть продирается наружу, заполняя грудь горящими углями и срывая голосовые связки. Все живые существа вокруг нутром чувствуют, как внезапно ниоткуда дохнуло смертью - собаки окрестных деревень вскакивают в своих норах, рыча во тьму; люди замолкают на полуслове и начинают оглядываться; птицы срываются с места и заполошно несутся, не разбирая дороги - лишь бы подальше от источника того, что покалывает позвоночник холодной иглой и превращает тело в тряпичную куклу. Даже в пяти километрах от старого леса, на втором этаже какого-то офисного здания, некоторые из сотрудников почувствовали под ложечкой странную сосущую пустоту. Выразилось это по разному - кто переложил поудобней затекшие на столе ноги, кто тоскливо глянул на часы, а заместитель директора допустила ошибку в ежемесячном отчете, случайно нажав клавишу пробела.
Укус, снова разбередил каким-то образом старое прошлое в памяти волка. Ганс снова вспомнил все, и едва не откусил себе язык удерживая клокочущее в горле рычание. Так уже было однажды, года больное сознание переклинило. На старом озере. Когда превозмогая смертельную черноту трепыхающуюся в глазах, рыбак невероятным усилием заставил себя приподняться и посмотреть назад - и натужно, на разрыв связок заорал, срываясь на визг. Визг превратился в скулеж, быстро ставший хрипом короткой агонии. Его разум, не выдержав натуги ужаса, вспыхнул и погас; сердце остановилось на полутакте, а тело громко хрустнуло в руках исполинской, в два человеческих роста мутно-черной фигуры, чернеющей даже на фоне ночного неба - увешанной, буд-то елка, размотанными кишками и частями разорванных тел товарищей рыбака. Отдадим ему должное, о был храбрым человеком -трус умер бы сразу.
Но благо в этот раз, нарастающий срыв, двумя пожарами пылающими в глазах, парню диким усилием удалось подавить - на лбу у волка даже выступила испарина. И это было очень хорошо -свою-то жизнь Ганс мало как это не странно ценил, будучи такой продажной шкурой, а вот девка, хоть и выжила бы, про вечную красоту могла бы и позабыть - как парень помнил, раны нанесенные когтями оборотня не восстанавливаются до конца даже у древних.
- Зря ты так с дубом-то - нарушая повисшую тишину хмуро буркнул волк, вставая с колен, и сгребая с ее ладошки жадной пятерней все камушки - Хотя тебе -то чертоги высокого и так не светят - тут, абы разрядить обстановку оборотень, улыбнулся, подмигивая девушке.